Заходили на посадку, кружили над Бостоном в закатном солнце, и чайные очертания Бостонской Бухты с белыми суденышками не оставили сомнений: мы в Новой Англии. В аэропорту голос из репродуктора, приглашающий на паспортный контроль и секьюрити чек, звучал длинным местным дифтонгом — “Welcome to B[woo]st’n”. Прошли его быстро: компьютер просканировал наши доки, пригласив нас в Соединенные Штаты — Л. и меня, “family unit # 2” («член семьи номер два»). Сошлись на том, что теперь так и будем друг друга называть.
На автобусе быстро доехали до South Station: прилетели мы в семь с копейками, но смеркается тут быстро, и в начале девятого сумерки сменилось плотной душноватой темнотой — чувствуется, что Атлантика совсем близко. Вокзал, с которого отходили поезда местного направления и Amtrak — составы, отправляющиеся в соседние штаты — был мозаичным, конечно же, ар-декошным, с огромными вентиляторами под потолком: кассир, пожилая черная женщина, похожая на учительницу начальных классов, терпеливо объясняла нам, что билеты здесь можно купить только по удостоверению личности — да, сэр, ваш паспорт и ее, сэр, доедете быстро, за пятьдесят минут (афро-американское вернакулярное произношение, которое в Англии я слышу редко, т.е. почти никогда, в американской реальности звучит очень мелодично).
Купили и уселись ждать нашу электричку: страшно хотелось спать (по Гринвичу было уже далеко за полночь), и поэтому все вокруг — и здание вокзала, и люди — казались не совсем настоящими, созданиями из какого-то очень детального сна.
Поезд пришел минут через десять и отправлялся с “track” вместо “platform” — очередное напоминание, что мы по другую сторону океана: ехали минут сорок, и за окном все снова выглядело сюрреальным — и небоскребы, и биллборды с незнакомой рекламой.
Остановки в поезде не объявлялись (как, чорт побери, они узнают, на какой выходить? или, может, так было только на этот раз), но проводница, крупная дама, увидев наше смущение, подошла к нам и сказала: вам выходить, не пропустите, вот он, ваш Провиденс.
Наш Провиденс был теплым и густо-черным, в плавающих огнях Билтмор и Омни, которые видны из Даунтауна, где мы и выгрузились. У меня немного сжалось сердце: возникло ощущение, что я и уехала-то отсюда только вчера, а какая-то другая, заокеанская я, здесь жила и работала все это время.
В Омни все так же — звездчатые люстры, огромные холлы и лифты, чудом работающий ресторан (вот уж мы не надеялись на перекус!), и наш первый клэм чаудер, и новоанглийские крекеры, а потом вдруг страшная усталость от впечатлений, от которой только в сон, где мы все — Провиденс.
No comments :
Post a Comment