Открыла сегодня шкаф, потянувшись за новой коробкой линз, и прямо в руки мне упал с верхней парфюмерной полки тяжелый флакон Life Threads Platinum La Prairie — неуклюжий стеклянный прямоугольник, обвитый потускневшими серебряными нитями. Содержимое бутылки, использованное едва ли на четверть, загустело и осело на стенках, из бледно-желтого перейдя в старую латунь: трансфигурация завершилась, и как предписывал еретик-алхимик Андреэ, «тем, кто был лишь с трудом перевешен гирями, разрешается выкупить себя золотом и драгоценностями и удалиться с достоинством, испив при выходе глоток Забвения». Старые духи — лучший путь в забвение: пытаешься восстановить в сознании связанную с ароматом цепь воспоминаний, а она распадается на хрупкие звенья, попробуй ухвати. Гальбанум и ветивер разрушатся до молекул, еще не достигнув запястья, но так ли уж нужно, чтоб настигли и укутали: нет следа, а только намек на прустовские запахи, праздные и пунктуальные, в которые и завернута прошлая жизнь