В Стоунхендж нужно добираться на городском даблдеккере — он довозит до туристического центра, где посетитель покупает билет, а потом ждет еще одну попутку, которая идет уже до самого места. Можно расстояние от центра до Стоунхенджа проделать и пешком, но иностранные туристы стесняются, что могут заблудиться, поэтому смирно стоят в очереди на маленький автобус — благо, те ходят каждые десять минут.
Вместе с ними поехали и мы.
С утра хорошая погода скуксилась, снова начался дождь, и мы загрузились в попутку с толпой шумных испанских детей и их молчаливых родителей.
Первое впечатление от Стоунхенджа — тяжелый. Среди светлых полей с аккуратными круглыми курганами он смотрится нависающей громадой, хотя и всего-то несколько больших (не огромных) валунов поставлены и прижаты друг к другу в непонятном порядке. Стоунхендж темно-серый и зеленый, цвета степной ящерицы, разросшейся вдруг до необъятных размеров: свернулась кольцом и в ярости искромсала свой длинный хвост, и вот он распался на фракции, на неравные части, сквозь которые особенным образом светит солнце, а люди пытаются понять, отчего так.
На верхушках камней сидят вороны и галки: если люди случайно заходят за ограду, вороны срываются с места и начинают надсадно и сипло каркать, а потом долго кружат в затянутом тучами небе.
Стоунхендж отбрасывает длинную тень: на фоне хмурого неба и каменной кладки сотни людей, беспрерывно щелкающих затворами камер, айфонов и планшетов, непонятным образом быстро растворяются; обходишь сооружение с южной стороны и ловишь себя на мысли, что ты здесь один.
Зачем он здесь? От Стоунхенджа в разные стороны разбросаны курганы — в радиусе многих миль вокруг нанесены на поля эти идеально-ровные круги, а потом присыпаны землей, как если бы кому-то захотелось поиграть вдруг в метачерчение, и для этого он выводит гигантским циркулем окружности с радиусом поменьше и побольше, подальше и поближе — зависит от прихоти Конструктора, для которого Стоунхендж — первая точка сборки.
Викторианцы-позитивисты были уверены, что Стоунхендж — одно из немногих древних мест, сохранившихся и после библейского потопа, и поэтому изучали руины с великим тщанием, придя к выводу, что Стоунхендж — очень аккуратное языческое капище, из которого нужно изгнать ненужный мистицизм. В восьми милях от Стоунхенджа в конце 19 века была построена отличная железная дорога, народ организованно прибывал смотреть на восходы-закаты сквозь гладкие камни — с первыми портативными камерами, с блокнотами и книгами по археологии, — многие оставались на день или два: как ни силились они сопротивляться, но, видимо, особенности места брали свое. На одном из викторианских дагерротипов в центре Стоунхенджа, недалеко от камня под номером 56 (он обвалился, и его пришлось реставрировать) сидит джентльмен в шляпе, жилете и бриджах со штрипками, а вокруг него валяются листки бумаги, исписанные какими-то каракулями.
...На обратном пути, который шли пешком, заметили, что на одном из даблдеккеров высветилась надпись: «To the Stones» — «К камням».
No comments :
Post a Comment