Конференция COSEELS: краткие итоги

Вчера состоялось открытие одного из главных библиотечных симпозиумов в Кембридже — конференции, полное название которой Council for Slavonic and East European Library and Information Services (COSEELS). Как уже понятно из самого названия, конференция объединяет специалистов библиотечного дела из разных стран, в чью сферу интересов попадают коллекции, так или иначе связанные с Россией, Украиной  и странами Восточной Европы. На COSEELS я очутилась благодаря замечательной Мел Бах, которая как раз работает со славянскими и восточноевропейскими фондами Университетской библиотеки Кембриджа, за что я ей всемерно признательна.

Делегаты-участники COSEELS, которые вчера утром зарегистрировались в Арундел отеле (оба дня конференции проходили там), съехались со всего света — из стран Европы, Америки и России. К сожалению, я успела побывать только на дневной панели первого дня, но зато не разочаровалась: доклады на симпозиуме произвели сильное впечатление. Открывал дневную панель доктор Стэнли Билл, которого я немного знаю по воркшопам в Клэр колледже: его специализация полонистика, поэтому и доклад был посвящен изучению польского языка и культуры в Кембридже и — шире — в Британии; одним из особенно запомнившихся моментов его доклада стало чтение стихотворения Веславы Шимборской “Vocabulary”:

Vocabulary

“La Pologne? La Pologne? Isn’t it terribly cold there?” she asked,

and then sighed with relief. So many countries have been turning

up lately that the safest thing to talk about is climate.

“Madame,” I want to reply, “my people’s poets do all their

writing in mittens. I don’t mean to imply that they never remove

them; they do, indeed, if the moon is warm enough. In stanzas

composed of raucous whooping, for only such can drown out the

windstorms’ constant roar, they glorify the simple lives of our

walrus herders. Our Classicists engrave their odes with inky icicles

on trampled snowdrifts. The rest, our Decadents, bewail their fate

with snowflakes instead of tears. He who wishes to drown himself

must have an ax at hand to cut the ice. Oh, madame, dearest

madame.”

That’s what I meant to say. But I’ve forgotten the word for

walrus in French. And I’m not sure of icicle and ax.

“La Pologne? La Pologne? Isn’t it terribly cold there?”

“Pas du tout,” I answer icily.

Второй доклад, который мне особенно запомнился, принадлежал Патришии Полански из Библиотеки Гамильтона (Гонолулу, Гавайи); назывался он “Another biography...really?” («Другая биография... Правда?»):

Доклад и вправду был потрясающий: к примеру, из ее выступления я узнала о довольно значительной волне русской эмиграции на Гавайи в 1909г.: граждане Российской Империи через Харбин добирались до Гонолулу и окрестностей, чтобы работать на сахарных плантациях вместе с эмигрантами из Азии. Тогда же была основана первая русская диаспора на Гавайях.И еще: у Библиотеки Гамильтона, где работает Патришия, очень тесные культурные связи с РГБ; сама Патришия долгое время состояла в переписке с Е.Ц. Чуковской (с помощью своего друга и коллеги, русского профессора) по вопросам популяризации наследия Корнея Чуковского на Гавайях.

Вообще, объем проведенной ею работы по коллекционированию редких книг (дореволюционных и раннесоветских) в гавайской библиотеке, включая работу с частными издательствами по всему миру, какой-то умопомрачительный.

...В общем, что и говорить: библиотекарям и архивистам надо бы объединиться и всем назло наоткрывать еще больше библиотек и архивохранилищ.