Оказывается, я ошиблась, и любимый наш букинистический в Кромере никуда не делся: поразительно, сколько раз мы проходили по New Str. мимо него и не видели в упор, хотя вглядывались, и считали номера домов от пирса, и вспоминали, как сворачивали в этот розоватый от солнечного света, побеленный известкой закоулок. Ничем не объяснить. Ну, разве что, харт-крейновской забывчивостью, которая
...like a song
That, freed from beat and measure, wanders.
Forgetfulness is like a bird whose wings are reconciled,
Outspread and motionless, —
A bird that coasts the wind unwearyingly.
В последний наш день в Кромере заставили себя, наконец, уйти от моря вглубь города (хотя какая у него глубь: он весь вокруг англиканской церкви), уходили все дальше в узкие улицы, почти в них протискиваясь, забрели в книжный с вдвойне обязывающей вывеской «Старые книги; христианская литература» (ветшает ли экзегетика, вот в чем вопрос), и Л. вдруг спросил безо всякой, впрочем, надежды, а помните, здесь неподалеку был крошечный книжный секондхенд, не знаете, куда он переехал?.. Пожилые владельцы (он — на стороне старых книг, она — на христианской) озадачились: да никуда он не переехал, вроде, все там же, на месте, сразу же за фиш’н’чипс №1, неужели пропустили?
Мы удивились. Мы быстро с ними попрощались и потрусили в пропахший солью и крабами закоулок: вывеска “Bookworms” была на месте. Если и случаются во взрослой жизни моменты внезапной счастливой радости, то они бывают именно такими — посреди серого морского дня в неприметном норфолкском городе. Тот же полуподвальчик из двух комнатенок, притулившихся одна к другой как соты, тот же заносчиво-царственный хозяин, который читает там целыми днями (по радио играл Скарлатти; а может, это была трансляция прямиком из его головы), то же восхитительное старье и ветошь.
Купила томик Шелли (Оксфорд Юни пресс, 1940 год) за два с половиной фунта и «Пятнадцать поэтов» (и бутылка рома; Оксфорд, Кларендон пресс, 1940) за полтора.
Суинберна не было. Но в следующий наш приезд будет и Суинберн.
Как сказала нам продавщица из зеленной лавки, где мы нашли сыр и яблоки для нашего шерингемского путешествия: «Здесь ничего не меняется, и это правильно, и так и должно быть».
No comments :
Post a Comment