Пока боролась с бессонницей, пересмотрела пару документалок на Четвертом Канале (он как раз известен своими репортажными хрониками). В одной из них показали размеренную жизнь шеффилдского массажного салона — семейный бизнес двух дам, дочки-матери, мать в очках и кофте из розового мохера, всем сердцем радеет за своих девушек, а ее дочь, хорошенькая, но какая-то уж слишком зубастая барышня неопределенного возраста (25? 40?) с пронзительным смехом, мечтает преуспеть еще больше, взяв в скором времени дело под свой личный контроль (мать не возражает и восхищается дочерней хваткостью и сноровкой).

...Салон больше похож на парикмахерскую средней руки, чем на бордель: на первом этаже перед компьютером сидит дочь, ведя учет посетителей и работая с обширной клиентской базой; мать же в каморке под лестницей просматривает бухгалтерские книги, заваривает чай и кофе, делает сэндвичи, а потом заказывает на всех обед из близлежащей индийской забегаловки.

В прихожей на диване расположились секс-работницы — полные дамы сильно за тридцать пять, решившие, по их словам, заработать чуть больше денег, чем на предыдущих рабочих местах: у каждой своя история — никаких страстей, обычная скучноватая провинциальная жизнь, которую им захотелось как-то расцветить.
Одна с гордостью заявляет: «Меня никто ни к чему не принуждает, вот еще. Это мой собственный выбор, и я горжусь тем, что помогаю посетителям расслабиться и получить то, что им нужно». У нее красивый блестящий каштановый парик, густо подведенные глаза и покатые плечи: чувствуется, что она себе нравится и всем довольна. Показывают и посетителей — тихих мужичков-рабочих, которые приходят в салон с завидной регулярностью пропустить стаканчик эля, поболтать о жизни и получить свое нехитрое получасовое удовольствие. Хозяйка строга: никакого лишнего баловства с девушками, за попытку вести себя воинственно вызову охрану, мы платим налоги, пусть знают, им тут не улица. Мужички знают и не перечат — ведут себя смирно.

У одной из девушек, ямайской красавицы с замысловатой прической, в конце репортажа рождается ребенок от ее постоянного бойфренда, и она просит хозяйку стать крестной: та, растроганная, соглашается.

Финал передачи — канун Рождества, в борделе установили елку, и всем клиентам по случаю праздника раздают минс паи. Одна из новых девушек звонит по телефону, говорит с дочкой, спрашивает, съела ли та обед и отнесла ли вещи в химчистку. По словам девушки, она работала в банке и одновременно в эскорте: когда в банке узнали о второй неофициальной работе, вежливо попросили уволиться. «Я сейчас в мобильном эскорте, — говорит новоприбывшая, — работаю в салонах по месяцу-два, а потом еду дальше. Работа как работа. Если вы увидите меня дома, вы и представить себе не сможете более несексуального существа, чем я, потому что я ем чипсы и пасту, хожу в старой пижаме и разговариваю по телефону с лендлордом о квартплате. Никакой мишуры». 

Девушки курят на улице: на них все те же парики, короткие кожаные платья, кружевные чулки и туфли на огромной платформе; сверху на рабочую униформу накинуты теплые куртки. «Я люблю доминировать», — говорит одна. «Я тоже, — вторит другая, — иногда так разойдусь, что ух». Она взмахивает руками, показывая, каким, если что, выйдет этот «ух», и они заливисто смеются.
Upd. Надо же, совпадение: Гардиан запостила свою колонку о программе. Интересно сравнить ощущения от просмотра с гардиановским критиком.