Всё, о чем говорил вчера профессор Тиханов – говорил убежденно и ярко –  касается действительно важных вещей и, прежде всего, вопроса о том, что такое изгнание и как оно может быть рассмотрено в терминах современной литературной теории. Уместно ли вообще говорить об изгнании (изгнанности), подходя к этому с позиций нового* теорлитовского канона?

В сущности, говорит Тиханов, если прибегнуть к формалистским приемам отражения действительности и ее объективирования, изгнание как проблема («я» --> «не-я» + другой язык + чужой нарратив) деактуализируется, полностью переходя в фазу интериоризации – внутреннего ухода (эскапизма), который «может быть», а может и «не быть», но который никак не препятствует процессу литературной экстериоризации и зависит уже от установок самой личности (дальше см. метафизику Делёза).

С этим трудно спорить.

Если представить это как схему, каркас, то работать оно будет примерно так: можно писать о Чарльзе Суинберне по-английски в Москве – и о Блоке по-русски в Лондоне. Итог написанного не будет коррелировать с твоей сополагаемостью/несополагаемостью Москве или Лондону, а только лишь c тем, насколько адекватно твое понимание Суинберна/Блока сумме вложенных ими в их творческий замысел вещей.
_____________

*под «новым» понимается «всякий» канон – пост-формалистский, поструктуралистский, рассматриваемый «здесь и сейчас».