Впервые за очень долгое время на глаза попалось выражение, в котором фигурировали «хорошие гены» (нет, не у друзей, слава богу: нанесло из какого-то паблика). И снова представились толпы крокодилов Ген на вокзале и в пассажирских поездах дальнего следования — в купе, плацкартах и, конечно же, на крышах.

Все аккуратно одетые, некоторые с гармошками, но большинство без. Гены, стоящие на перроне, с кроткой печалью махали вслед Генам, уносящимся вдаль; там же, на платформе, но чуть поодаль, образовывая тесный дружеский круг, переминались с ноги на ногу Чебурашки со старухами Шапокляк (отчего-то их количество в моем воображении многократно возросло по отношению к оригиналу) — Шапокляк тихо всхлипывали, деликатно утирались кружевными платочками и поправляли шляпки клош.

А в здании же самого вокзала, недавно покрашенном, но с потрескавшейся лепниной на потолке, Матроскин (тут возникает некоторая интертекстуальность, конечно: не стоит пренебрегать) доверительно сообщал Дяде Федору и Шарику:

- Вы только поглядите на них!.. Отменнейшие Гены, самые лучшие! Едут к моему дяде, на гуталиновую фабрику. У него там этого гуталина — завались: еще и нам привезут.

А дядя Федор с Шариком (который был, естественно, в кедах) молча кивают и с нетерпением ждут возвращения самых хороших, отличных и качественных, Ген, чтобы потом всем им поселиться в Простоквашино, где однажды они построят новый дом, куда пригласят на новоселье пионеров, бобра и Печкина.