Открытие выставки «Мантенья и Беллини» в лондонской Национальной галерее — одно из главных событий художественной жизни Британии и, возможно, всей Европы последних лет. В отличие от крупномасштабного Брейгеля в Вене, лондонская экспозиция выглядит камернее (она расположена в шести залах первого яруса галереи), но по насыщенности, композиционной стройности и безупречности она вряд ли уступает монументальным показам других редких коллекций.
Мотто «Мантеньи и Беллини» — конвенциональность пути обоих мастеров, их нераздельность и рождающееся из этой нераздельности смятение, и сопротивление, и внутренняя борьба их творческих pro et contra.
Беллини и Мантенья были родственниками — не по крови, но в силу традиционно складывающихся в ту пору семейных (клановых) союзов: Мантенья был женат на сестре Беллини (как утверждают биографы, брак был организован отцом Джованни Беллини Якопо), и долгое время художники работали бок о бок, влияя друг на друга и прямо, и косвенно. В залах галереи можно увидеть полотна, написанные в одно время и на одну и ту же тему ими обоими (библейские сцены — снятие с креста), и их близость рождает странное — и двойственное — чувство, как будто отчетливое и даже резкое trompe-l'œil Мантеньи сразу же уравновешивается и смягчается кистью Беллини.
Мантенья смел и бескомпромиссен в выборе красок — Беллини задумчив и интровертен; Мантенья дионисичен, Беллини аполлоничен в своем отстраненном principium individuationis.
Агония Христа в Гефсиманском саду у Мантеньи — яркая, динамичная, метафизически-тревожная: пока Спаситель молится в одиночестве — да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты — Иуда с солдатами уже совсем близко, а на ветвях сидит стервятник — вестник неминуемой смерти. У Беллини Христос спокоен и сосредоточен на молитве: Петр, Иаков и Иоанн безмятежно спят под горой, а дальше, за потоком Кедрон, занимается нежное розовое утро.
Накренились горы
К голубым расколам.
Мгла владеет долом,
В небе реют взоры.
У Мантеньи Христос — Сын Человеческий, а у Беллини Господь, Которого распнут, и невозможно отделить одну ипостась от другой.
Зритель смотрит в выставочных Мантенью и Беллини как в зеркало, которое по-разному отражает свет на заре и в полдень.
No comments :
Post a Comment