Итоги 2018

Свежий тренд диктует снисходительное пренебрежение итогами года, но я все-таки останусь в меньшинстве и, презрев и голос укоризны, напишу о своих — больше для себя, конечно, а не для того, чтоб утомлять длинными скучными списками друзей.

Год получился очень тяжелым, и я рада, что он, наконец, заканчивается. Главное событие — внезапная болезнь папы, которая перевернула весь привычный ход вещей. Февраль и март стали самыми страшными месяцами, и я уже смутно помню, как летела в самолете в Москву и боялась любых звонков и сообщений по приземлении. Когда завтра я буду провожать 2018, я мысленно еще и еще раз пошлю слова самой искренней благодарности бригаде кардиохирургов и реаниматологов, которые вытащили отца с того света, а еще девушке-диспетчеру, принявшей вызов скорой от папиной жены и каким-то чудом определившей, что его состояние — не обычная тахикардия, а тяжелый приступ, и поэтому приехавшая скорая была оснащена вменяемым и необходимым кардиологическим оборудованием. 

Все остальное произошедшее в 2018 — некая производная от той московской поездки. Когда я вернулась домой и все относительно устаканилось, я поняла, что еще долго не смогу сосредоточиться на работе, и ни один результат — статья или выступление на конференции — меня полностью не удовлетворяли, беспокоя поверхностностью, реальной или мнимой.

Были конференции — BASEES, потом замечательный коллоквиум в Эксетере (за него самые искренние благодарности дорогой Мьюриэнн), и после них я стала потихоньку возвращаться в привычное русло — выступила на августовском традиционном симпозиуме в Сенат Хаузе и, наконец, на октябрьской — самой значимой для меня в этом году конференции по эгодокументу в ИМЛИ. Пожалуй, что эта вторая по счету московская поездка в сырую и сезонно-темную Москву частично вернула мне уверенность в том, что гений места может и поменяться и что город, связанный с тяжелыми воспоминаниями, может вдруг повернуться другой — дружественной и теплой стороной. Спасибо вам огромное, мои дорогие и любимые друзья и коллеги Леночка Глухова, Дина Махмудовна, Олег Лекманов и Анечка, Лена Наседкина, Моника, Наташа Стрижкова, Лариса, Наташа Харитонова, Настя Овсянникова и Юля Нелис, Света Федотова — вы все сделали мое московское путешествие незабываемым.

2018 стал годом невосполнимой утраты: я потеряла своего первого нежно любимого научного руководителя, Владимира Захаровича Табарева, который был скромным и тихим гением моего университета, великим ученым и человеком. Вечная ему память и Царствие Небесное.

2018 год получился годом триумфа нашего издания переписки Блока с женой, хотя мне так до сих пор и не верится, что мы все завершили (книга при этом стоит на полке в полуметре от меня).

Я много писала по-русски и по-английски, но это «много», конечно, обычная условность, потому что писать нужно в сто раз больше, чтоб хотя бы остаться на том же месте, а если с него сдвинуться, то и во все двести и в триста. Хочется верить, что какие-то результаты моей работы увидят свет уже в следующем году... По крайней мере, буду на это надеяться.

Были еще поездки — Флоренция, Оксфорд, Мюнхен и любимый Кромер, и именно он, с его сыростью и моросящим дождем, вспоминается как главное путешествие года. Сердцу не прикажешь: простите, фра Анжелико, фра Филиппо Липпи и Дюрер с Босхом (уверена, они бы меня поняли).

Мое лавкрафтианство ширится и разрастается, и я с нетерпением жду следующего НекрономиКона-2019 в Провиденсе, чтобы побродить по заливу Наррагансетт, зайти в обсерваторию, ар декошный Билтмор, библиотеку Хей и в Атенеум, где стоит бюст ГФЛ. Ближайшие планы — дочитать все тома переписки Лавкрафта с коллегами по “Weird Tales”.

Завтра у нас будет тихий день. Я хочу, чтобы 2018 ушел бесшумно, и от него осталась бы только память, к которой я честно буду возвращаться только в самых крайних случаях. Absit omen.