Где-то два месяца назад нам пришла рассылка книжного клуба Гардиан о встречах с известными современными писателями, среди которых были Орхан Памук, Кадзуо Исигуро и Маргарет Этвуд: по времени мы попадали на встречу с Этвуд, куда сегодня и отправились.
Мероприятие проходило в Эммануил центре, что в пяти минутах от Вестминстера: к началу восьмого вечера большой зал был набит битком. Публика состояла, в основном, из женщин всех возрастов, профессий и социальных групп — от молодых девчонок, сидевших группками в амфитеатре с бокалами белого вина, до древних старушек в каких-то кружевных жабо и длинных юбках. Мужчин было очевидно мало, и, в основном, это были аккуратные молодые люди с тонкими шеями, которых лет десять назад называли бы гуманитариями, а сейчас, пока мода еще окончательно не прошла, все еще даже тут зовут хипстерами.
Этвуд появилась с небольшим опозданием (минут на пять, не больше) в сопровождении полной брюнетки средних лет, оказавшейся британской новелисткой-лауреаткой всяких премий Наоми Альдерман (не знаю, кто это: Гугл сказал, что она пишет для Гардиан и опубликовала уже несколько книг, но мне ни ее авторские колонки, ни романы не попадались; не могу сказать, что я слишком переживаю по этому поводу).
Нервно хихикая, Наоми представила публике Этвуд, и та начала свое выступление-беседу с читателями с чтения отрывков из ее нового романа “The Heart Goes Last” (наверное, можно перевести как «Сердце вступает последним»): у нее отлично интонированная речь, мягкий акцент (проскальзывает знаменитое канадское “ab[o]uut”) и неожиданно молодой для ее возраста голос.
Собственно говоря, вечер с Этвуд превратился в бенефис Этвуд: на протяжении часа писательница Наоми задавала ей идиотские вопросы («Скажите, а все-таки, ммм, что послужило толчком в выборе профессии? как вы начали писать?» и тому подобную херню), которые Этвуд парировала с вежливым сарказмом: почему начала писать? Да откуда я знаю-то. Любопытство, видимо, что же еще. Ну и забавно было устраивать сериалы в журналах, публикуя романы по главам — не я первая, не я последняя, почему бы и не поучиться у Диккенса. Ясно же, что когда у тебя контракт с литжурналом, то ты поневоле приучаешься к дисциплине, продолжала Этвуд, и не раскрываешь все сюжетные ходы сразу, а забрасываешь маячки то здесь, то там, и они в итоге подсказывают не только читателю, но и тебе самой, куда, собственно, движется повествование.
На нервный вопрос Наоми (закатила глаза и поставила носки балеток врозь) о том, почему в романах Этвуд «так много секса», Этвуд пожала плечами и невозмутимо ответила: «А вы что, хотите, чтобы все к чертям уснули на первой же главе?», чем вызвала веселое оживление в зале.
По ее словам, Этвуд стала чаще обращаться к жанру антиутопии просто потому, что, как и все современные интеллектуалы, не испытывает иллюзий по поводу современного мироустройства: «Я даю человечеству 50/50 шансов на то, чтобы выжить, хотя, в принципе, пропорция может выглядеть и как 55/45».
Последние полчаса были отведены на диалог Этвуд с читателями. На вопрос, интересует ли ее по-прежнему феминистская тема, Этвуд прямо ответила, что ее интересуют люди независимо от пола — «и простите, если я звучу слишком непопулярно, просто случилось так, что половина, и даже чуть больше, населения земного шара женщины, очень разные, с разными судьбами и взглядами на мироустройство, и игнорировать этот факт у меня никак не получается. Идеализирую ли я женщин? Конечно, нет: я не большой любитель искажать факты в угоду чьему-то мнению, да и самим женщинам не пойдет на пользу, если их будут изображать неправдоподобно. Извините за банальность, но женщины — прежде всего, люди со своими индивидуальными комплексами и проблемами, и именно это я и берусь показать».
Когда один из худощавых юношей решительно спросил Этвуд, как сильно повлиял на ее стиль Оруэлл со своими романами, она сказала буквально следующее: «Не имею ни малейшего представления. Если вы спросите меня о других писателях-антиутопистах — ответ будет тем же: я не знаю. Я пожилой человек, и прочла тысячи книг за свою долгую жизнь. Зачем я буду отбирать хлеб у аспиранта, занимающегося компаративистикой, который вознамерится писать диссертацию о литературных связях Этвуд с Оруэллом и кем-нибудь еще? Я не имею на это морального права, вы же понимаете». Потом она ухмыльнулась, а юноша покраснел и отбежал от микрофона.
Слушать Этвуд было настоящим удовольствием, и было немного жаль, когда все закончилось, и трепетная Наоми увела ее за кулисы.
Ну и в фойе я, конечно, купила “The Heart Goes Last”: обязательно прочту в самое ближайшее время.
No comments :
Post a Comment