В повести Лавкрафта «Тьма над Инсмутом» есть такой эпизод: в почти заброшенный город, жители которого превращаются в амфибий и уплывают за Риф Дьявола, чтобы навсегда погрузиться в морскую пучину — в этот город прибывает бухгалтер, которому поручили собрать какие-то сведения по налогообложению. И вот этот бухгалтер сидит в ночной гостинице, за хлипкой запертой дверью, сидит и трясется от страха: он не заполнил ни одной налоговой ведомости, потому что не у кого было получить нужные сведения, потому что нет в Инсмуте никакого налогообложения, нет и никогда не было, а за стеной говорят не переставая, только вот в этом разговоре так мало человеческого и так много земноводного, и бухгалтер сидит и думает, зачем я сюда приехал, какие налоги, они же за стеной и у них за неряшливыми воротничками виднеются жабры, а кожа отливает болотной зеленью, и никто не ответил ни на один вопрос, а просто бросили ключ, ухмыльнулись по-рыбьи и ушли (отползли?) куда-то, а в сумерках в районе порта был слышен сильный всплеск воды, почему он не уехал на последнем автобусе, а все сидит и ждет, когда они откроют дверь тем, что еще можно назвать руками, вцепятся в горло, а после стаей прошуршат по заброшенным улицам, мимо домов, в которых уже давно не горит свет, и шлепнутся в воду, и вздохнут, и поплывут быстро и свободно из смешного города с дурацкими человеческими законами. Но никто не отпер дверь, и бухгалтер, полумертвый от страха, утром убрался из Инсмута на старом дребезжащем автобусе, а получеловеческий водитель кривился в зеркало переднего вида, и автобус потряхивало на ухабах, но это была свобода, хоть и без результата, без бухгалтерского отчета, но все-таки она.

...Впрочем, возможно, что у Лавкрафта об этом было написано покороче, но запомнилось именно так.

Не только Кафка.