Вот интересно: чем дальше по времени отстоят мои путешествия, тем больше многие из них представляются теперь какими-то малореальными, хотя степень их фантастичности все же сильно разнится. Средневековой легендой вспоминается Ренн, а вот Нанси в сознании запечатлелся дождливым и сероватым; от Пизы и Лукки осталась смесь красок и вкусов, а Вена живет в голове со всей ее торжественной теплотой; Нью-Джерси с океаном и белыми пляжами память почему-то приближает все сильнее, как будто в сознании раздвигаются шторки перед белым экраном, на котором ты снова увидишь знакомое изображение, и оно, ты это знаешь, вызовет мощную волну внезапной радости; а вот Шанхай превратился в мираж, и мне теперь кажется, что и туман, и цикады, и лиловая волшебная башня над темной водой мне просто приснились, и их никогда не было.