На удивление неплохая статья* в недавнем (от 6 января) LRB о Зебальде. Вообще говоря, это рецензия на его новую (правда, я специально не выясняла, сколько именно всего было о нем написано, и, в частности, о его жизни) биографию от Кэрол Ангье**, “Speak, Silence: In Search of W.G. Sebald”. Если я правильно понимаю, во главу угла Ангье, а вслед за ней и Майкл Вуд, автор статьи, ставят зебальдовское умолчание, превращенное в рефлексию длиной в литературную жизнь, о посттравматическом синдроме немца «после Второй мировой» (см. Гюнтер Грасс) — глубоком, тяжелом и страшном.

Собственно, статья начинается с главного и важного для понимания авторского метода литературного наведения — описания странной и внезапной смерти Зебальда (погиб в автокатастрофе в 2001 г., когда его машина столкнулась с грузовиком: вскрытие при этом показало, что он умер от сердечного приступа еще до столкновения) и рассуждений на тему того, была ли его гибель роковой случайностью или все же тщательно подготовленным самоубийством, замаскированным под катастрофу — на это наталкивают, к примеру, разговоры Зебальда с ближайшим кругом и намеки на то, что любое существование после пятидесяти теряет для него всякий смысл.

Как бы там ни было, а смерть свою писатель и человек Зебальд предчувствовал очень остро, и вся его жизнь — и в литературе, и вовне — была, по сути, одним большим упражнением в фатализме, непреклонном, бескомпромиссном и да, молчаливом.

____________________________

*Признаться, я вообще перестала ожидать от тамошних авторов хоть чего-то, идущего вразрез с модной повесткой на посыпание головы пеплом за грехи реальные и мнимые.

** Она в свое время написала отличную книгу о Примо Леви.