Когда я готовилась к февральской лекции по общей истории русской литературы в Университете Уорика, то, конечно же, сделала презентацию с портретами всех известных поэтов и писателей — ничего особенного, даты жизни и узнаваемые цитаты. На Пушкине рука вместо имени сама вывела “Our Everything”, и это вышло как-то само собой, без пафоса: наша зависимость от воздуха, воды и тепла не нуждается в восторгах.
Любовь к Пушкину никуда не исчезла: обязательность изучения его в школе искупается легкостью погружения в пушкинский мир, и ты в тысячный раз читаешь про Салтана, мертвую царевну и богатырей, Годунова, Машу Миронову, барышню-крестьянку и конечно, конечно про Татьяну с Онегиным, в тысячный раз испытывая неловкость от встречи в саду (учитесь властвовать собою), и восхищение, и немного злорадного schadenfreude от столкновения на балу (ужель та самая Татьяна). Мой прекрасный ученик, совершенно британский мальчик, два года назад сказал мне после прочтения «Онегина», что это абсолютно современная вещь, и он прав: если и можно что-то узнать о человеке и отношениях, то оттуда — потом, правда, снова запутаться и каждый раз задаваться вопросом, как Пушкину удалось обессмертить тривиальный в общем сюжет о безответной любви и скуке, которая лучше мести.
Современность его самоочевидна: вот поэтому Пушкин может быть и героем анекдотов, и комиксов, и хорошо бы еще компьютерных игр, где он каждый раз становится непроницаемым для дантесовского выстрела, и кочует вместе с нашими виртуальными креатурами, никогда не умирая.
No comments :
Post a Comment