Злобное

Наша традиционная рубрика “ебани меня о скалы, море” снова в эфире. Знаете ли вы, что такое легкая изящная провокация, великолепно-ненавязчивое épater les bourgeois с тонкой саркастичной полуулыбкой на сахарных устах? Знаете, конечно. Ну, может, немного подзабыли. Гражданин по ссылке напоминает: “Ах, матушка моя, вообрази себе, куда ни подамся, везде толпы пейзан. И воняют, воняют, воняют! Уж я затыкал нос как мог, уж побрызгал любимою фруктовой водой, уж тщился глядеть любимого Тицьяна в благословенной тишине — какое там!.. Всюду они. И нет от них спасенья!”

***

Извините у меня до сих пор бомбит, я до сих пор не могу выкинуть из головы эту идиотскую статью из какого-то там круглосуточного бюро (хотя надо бы: нечего фиксироваться на всякой фигне, она портит пищеварение и цвет лица). Мне просто вспомнилась одна малозначительная, в общем, сцена, короткое знакомство, которое произошло со мной, когда я стояла в маленькой очереди в лондонское консульство Франции получать Шенген. 

Людей в очереди было не так уж много: она, собственно, была в само здание, где всё уже шло обыкновенным порядком — электронный вызов по номеру, короткое собеседование и сдача доков. Впереди меня стояла чернокожая женщина в деловом костюме с двумя детьми — мальчиком-подростком в дредах лет четырнадцати и маленькой пухлой девочкой в разноцветном комбинезоне. Вид у женщины был хотя и усталый, но приветливый, и мы разговорились. Выяснилось, что она из Нигерии, переехала с семьей в Британию два года назад, потому что мужу-юристу удалось найти хорошее место в адвокатской конторе где-то на севере страны (я уже забыла, где), тоже недавно получила трудовое разрешение и работает юрисконсультом вместе с мужем; как и мне, ей нужно получать и регулярно продлять Шенген в страны Евросоюза. Английский у женщины был очень хороший, и несмотря на акцент (кстати, у нигерийцев он такой характерно-мелодичный), понимала я её прекрасно (надеюсь, что и она меня хотя далеко не факт). — Хочу показать детям Париж, — сказала она мне. — Знаете, у нас с мужем всегда была мечта — побывать в Париже, увидеть Эйфелеву башню, осмотреть все эти знаменитые достопримечательности, но никак не выходило. И только сейчас, наконец-то, у мужа получилось подарить мне и детям путешествие туда: сам он поехать с нами не может, работает, а мы вот едем.

— А у нас очень долго в ходу было выражение “увидеть Париж и умереть”: еще двадцать-двадцать пять лет назад сделать это было не так-то просто, да и дорого, — ответила я. — Собственно, и сегодня многие люди используют эту фразу для того, чтобы описать какую-нибудь недостижимую мечту.

— Звучит немного грустно, да? — Моя собеседница улыбнулась. — Пусть будут и Париж, и Рим, и вообще что угодно. А детям я хочу показать Лувр. Сама-то я в искусстве мало что понимаю, но нужно, чтобы они увидели самые известные картины — закажем электронных гидов и будем просвещаться. Они вообще-то больше хотят в Диснейленд, туда мы тоже обязательно поедем, но уже после Лувра.

Женщина говорила с подкупающей прямотой; было понятно, что она и сама сожалеет об этих вынужденных пробелах в культурном образовании, хотя в этом как раз, я уверена, нет никакой ее вины — жизнь в ее родной стране в последние десятилетия далеко не сахар и совсем не располагает к безмятежной созерцательности. Теперь же она искренне радовалась появившейся возможности поехать в невероятный город и побродить по Лувру, и я радовалась вместе с ней, и от души пожелала и ей, и ее семье отличного путешествия.

Зачем я всё это написала? Просто представила себе на секунду автора вчерашней заметки, для которого вот такая женщина, и ее дети, и тысячи других, которые может быть впервые в жизни попали в музей или на редкую выставку, и по-детски радуются этому, и, да, фотографируются на фоне статуй и картин — для него все эти люди разноязыкий сброд, созданный только для того, чтобы мешать ему, элите, наслаждаться плодами прекрасного, потому что он “достоин” и “заслужил” на том простом основании, что он может отличить Веласкеса от Мурильо, Риберы и Сурбарана, а они нет. Представила — и порадовалась, что живу с автором в параллельных вселенных, которые, как известно, не пересекаются, а его высер саркастичную филиппику надуло случайно, по недоразумению, из соседней фейсбучной форточки.