Хроники самоизоляции: Борнмут, Стивенсон и созерцательность смерти на британских курортах

Неожиданно по-настоящему хорошая публикация в LRB, который я, по правде говоря, бегло проглядывала после их бесстыдного анти-некролога Роджеру Скрутону. Мерзавцев в авторах там всегда было хоть отбавляй, но тут уж никуда не денешься: такова судьба всей нынешней литературной публицистики — редкие жемчужины в тоннах навоза, и лопатить это все нет ни сил, ни желания.

Публикация О’Хагана посвящена Борнмуту в двух ипостасях — его истории становления в качестве фешенебельного викторианского морского курорта в идиллическом Дорсете (в Англии, как и во всей остальной Европе, вошло в моду ездить на воды в 70-80-е гг. XIX в.) и хроник тихого благородного умирания в нем известных публичных фигур, и в том числе литературных, среди которых был и 44-летний Стивенсон (я как-то мало задумывалась о том, что он умер, дожив до моих нынешних лет).

Борнмут как et in Arcadia ego, как изящный хоспис с бледными абрисами домов в смеси хвойного и морского ароматов, как место созерцательной печали и приуготовления к неизбежной смерти.

Моя любовь к Кромеру укрепилась еще сильнее: в его оторванности от активной островной жизни прослеживается тот же отрешенный и прекрасный паттерн. Memento mori у моря.