Макс фон Сюдов (1929 - 2020)

“On a cold cliff standing over a cold sea, there is a chessboard with only one player who sits and waits for us all. Sydow played his game long and well, but it is a game everyone must lose in the end.” ©

Умер Макс фон Сюдов. Он снимался у Бергмана и Аллена, у других режиссеров, в фильмах разных и неровных: иногда это было незамысловатое кино с детективным, сказочным или фантастическим сюжетом, красивыми женщинами, дорогими машинами, коктейлями и бог знает чем еще. Но все это, конечно, не имеет никакого значения, потому что в двух главных своих картинах — «Седьмой печати» и «Экзорцисте» — он к тому времени уже сыграл.

Фон Сюдов-рыцарь Блок из «Седьмой печати», кочующий по зачумленной Европе странник — буквально превращает свою жизнь в приготовление к смерти и преодоление (естественно, невозможное) страха и трепета перед ней и тем, что будет потом. Дилемма рыцаря Блока, сыгранная и прожитая фон Сюдовым — это кьеркегоровский парадокс веры, который состоит в том, что «существует такое внутреннее, которое совершенно несоизмеримо с внешним, такое внутреннее, которое хотя и не является тождественным первому внутреннему, но представляет собой некое новое внутреннее» (Кьеркегор 51). «Свое внутреннее» рыцаря Блока — это претворение человеческой боязни смерти в умопостигаемую, но бесплодную позиционную борьбу с нею же, в которой шах и мат — приглашение к переживанию трансцендентного.

Фон Сюдов играет рыцаря Блока долгим молчанием, взглядом и скупым полувздохом — любимыми бергмановскими приемами, предельно обнаженными и доведенными здесь до совершенства. Мне странно думать о персонификации рыцарского имени его героя: Блок фон Сюдова — это и Александр Блок последних предсмертных фото (с коротко постриженными волосами, заострившимися крыльями носа и глубоким заломом рта), и блоковский рыцарь-Несчастье Бертран из «Розы и Креста», умерший после обретения песни о жестоком океане судьбы.

Фон Сюдов из «Экзорциста» в роли священника — герой эпохи, когда у хоррора были пусть не всегда человеческие, но все-таки большей частью живые лица — одержимой девочки (Реган), худенькой девушки-бойца с корабля «Ностромо» (Рипли), высокого черного парня с невероятной грацией в инопланетной маске (Чужой), бородатого полярника с огнеметом (Ар Джей Макриди). Сыгранный фон Сюдовым отец Меррин погибает в фильме не потому, что ужасам нужна новая жертва, а потому, что бороться в одиночку со злом невозможно, но иногда это единственный выход.

Бергмановские актеры постепенно уходят, и каждый раз я воспринимаю это как очередное прощание с близкими людьми, которые были — и осознавались — частью моего мира. Он пустеет без них, и заполнить эту часть уже некем и нечем.