С Флоренцией, в общем, получилось сложно. Если после прошлогоднего Рима у меня было абсолютно чистое ощущение восторга и покоя, то массив флорентийских впечатлений вышел каким-то тревожно-пестрым, с отдельными всполохами предельной, правда, яркости — Фра Беато и Фра Филиппо Липпи в Уффици, Фра Беато в Сан Марко, фресковые пространства Монастыря Усопших в Санта Мария Новелла, византийская мозаика Сан Миниато и тамошняя ризница с росписью Спинелло, а еще табернакль в Орсанмикеле и почему-то разноцветные переплеты пятен на мраморе Санта Кроче от витражей.
Но Дуомо, но его площадь вместе с Баптистерием, но Понто Веккьо с памятником Челлини, облепленные туристами так кучно, что было чувство сиденья на головах — тем тоскливее было осознавать, что ты-то сам ничем не лучше, ты тоже часть этой туристической активной массы и тоже хочешь урвать свой кусок прекрасного, только твое хищное желание тебя не выдает с головой, но городу-то без разницы: он бы и рад нас всех выплюнуть из своих темперных улочек, да не может. Отторжение чувствовалось и печалило.
Погода совсем по-блоковски мутилась дождями и хмурью едва ли не каждый день, и только напоследок подкинула нам небесной бирюзы и, наконец-то, медлительного расслабляющего зноя: мы сидели на ступеньках Сан Миниато и, кажется, раздражали немецких туристов, хотевших снимок абсолютно пустой лестницы; ушли потом в розарий и долго смотрели с самой высокой его точки на противоположный берег Арно.
Перед отъездом я купила Л. сумку-портфель из мягкой вкусно пахнущей рыжей кожи с длинной ручкой, отличную кустарную, да что там, рыночную, конечно же, сумку с красивым вензелем, и темнокожий дядька даже и поломался для вида, а потом воздел глаза горé — ой, да забирай уже, мне жалко, что ли, а потом мы пробирались по узким торговым рядам, и один из продавцов из магазина-близнеца презрительно хмыкнул нам вслед — «ну а теперь-то, может быть, вы, наконец, купите у меня настоящую итальянскую кожу, а не всякую там китайскую подделку?», и мы засмеялись.
Я не хочу возвращаться во Флоренцию в ближайшее время; но когда-нибудь, наверное, вернусь.
No comments :
Post a Comment