Сегодня был в целом тяжелый день, но я сделала важную вещь: отправила свою старую статью о переводах Алисы в тематический журнал (спасибо Рите, она сокровище, это ее рекомендация). А, еще мы репетировали с Л. пасодобль в танцклассе, и у нас даже в конце стало что-то получаться.

*минута слабости mode on*

Прочла в Атлантике душераздирающую статью об очередной смерти адъюнкт-профессора (в Штатах, естественно), и меня снова накрыло: там дама и правда была на своем месте, и тема у нее, кстати, была очень потенциально интересная, и историком она, я так поняла, была действительно вдумчивым. Но вот этот tracking адъюнктов по стотыщ лет без надежды на теньюр — пиздец и адище, как и перекатывание с одной позиции на один-три года на другую, когда у человека к сорока ни кола, ни двора. Я этих историй насмотрелась уже и наслушалась, и каждый раз как в первый. И меня больше всего этот ужас случайности зацепил: вот так у неплохого ученого с отличным начальным cv не нашлось никого в окружении, кто бы мог подсказать, где задержаться, а чем лучше пренебречь? А дальше все, переработки, рутина — никаких перспектив и эта жуткая смерть. 

Я очень часто о себе в этом смысле думаю: вот трепыхаюсь как могу («трепыхаюсь» тут не для того, чтоб пожалистнее, это констатация факта), подаюсь туда и сюда (без особой надежды, когда мне в глаза говорят: «куда ты лезешь вообще, дура, марш переучиваться, пока совсем в старуху не превратилась» — ну, правда, вежливо), а я все долблюсь и долблюсь башкой о стену. И огромное спасибо Л., что он это понимает.

*минута слабости mode off: прорвемся*