Иногда я думаю о том, что нежелание возвращаться в места, откуда уехала (в Москву) делает меня человеком почти бесчувственным и холодным. А потом вспоминаю бесцельные летние блуждания по московским улицам (когда-то я приказала себе, что должна узнать город, в котором живу, узнать и полюбить, наконец) — Малую Бронную и лязгание какого-то железа над ухом (всему есть простое объяснение — стройка или ремонт, да неважно, обычный шум большого города), и мой расчетливо-неспешный шаг — и мою обостренную нервность и ужас: кого я вообще пыталась обмануть тогда, кроме себя? Я как-то быстро тушевалась и серела от духоты, заходила в книжные — в «Москву» (вот она, ирония удвоенного именования), например, — с деланным интересом шла в раздел новинок и там стояла около полок, перелистывая новенькие, с иголочки, страницы, а потом тем же искусственно-неспешным шагом выходила, плелась к метро и, как будто в отместку за урбанистическую свою нелюбовь, запутывалась в трех соснах, и снова злилась, и уставала, а потом все повторялось сначала.

Тут, конечно, нет ничьей вины, просто так вышло, и даже неловкость от «не-посещения» теперь уходит куда-то на второй, третий план. 

Просто не хочу. Ну вот отца надо как-то сюда выманить, наконец, это да.