А Майю Туровскую я запомнила по РГАЛИ. Она приходила в архив в середине двухтысячных, уже очень пожилая, вначале долго разговаривала в кабинете директора с ТМ, а потом, уже в читзале, работала с ф. 844 (М. Ромма) и 1923 — фондом Эйзенштейна. Была она острой, худощавой и молчаливой — сидела с рукописями до самого закрытия, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Мы, конечно, знали и про «Обыкновенный фашизм», и про ее книги и статьи в «Киноведческих записках», но спрашивать о чем-то было неловко, да и времени никогда не хватало.

Почему-то теперь, вспоминая ее, Нею Зоркую и Забродина, понимаю, что мне и другу моему Д. очень повезло, что мы их видели и хотя бы немного с ними общались. Светлая память.